Столкнулся с проблемой классификации поэтических адресатов (это общая проблема, но я думал о Бродском).
Т.е. отсечь посвящения (кому-то посвящено стихотворение) от адресата, находящегося в самом тексте (кому в тексте говорится "ты", если вообще говорится), - с этим просто, посвящение текстуально выделено.
Но классификация самих адресатов (при всей неформальности "ты" текста) - это проблема.

Вот пример.
Письма римскому другу (из Марциала) или Одиссей-Телемаку (оба 1972 года) содержат в себе адресат (к кому текст обращается), и - вполне допускаю - у них был реальный образ (что бы мы ни понимали под реальностью). Но совершенно ясно, что типаж адресатов в этих текстах иной, нежели в "Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером" (1989, "Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам ... и, судя по письмам, чудовищно поглупела").

Конечно, легче всего сказать, что адресат "Писем римскому другу" или письма Одиссея - "выдуманы", а адресат письма 1989 г. взывает к конкретному представлению читателя об М.Б. (стихотворение адресовано к поглупевшей М.Б.). Но слово "выдуман" ничего не говорит. Через 2000 лет М.Б. будет такой же формальной фигурой речи, как и римский друг.

Затем я перебросился на проблему классификации классификаций. Существуют два типа классификаций (и это уже классификация, конечно).
Одна из них, Ламаркианского толка, опирается на набор каких-то морфологических (или других) признаков. Ну вот, к примеру, классификация падежей - она именно такого толка.

А второй тип классификаций опирается на какие-то процессуальные параметры и всегда чревата интерпретацией "генезиса", развития, Дарвиным. Ну, к примеру, агрегатные состояния физического тела: твердое тело, жидкость, газ - отличаются от классификации падежей существительных тем, что мы знаем процессуальные оси (температура, давление), двигаясь непрерывно по которым, мы получаем по очереди агрегатные состояния воды (лед, вода, пар).

Тут возникает независимый от типологии адресатов поэзии вопрос: всякая ли классификация ламаркианского типа есть всего-навсего сокрытие неочевидного процессуального преобразования.